Сколько времени ты еще будешь ко мне возвращаться?
Бумеранг, бля...
С любопытством первоиспытателя вытягивать из меня нерв за нервом. Внимательно изучая и раскладывая на кучки. Вот эта слабость мне пригодится, а вот про эту лучше забыть. И не трогать.
И играть. Играть виртуозно. До самых мелочей знать правила игры, для того, чтобы с легкостью их нарушать. Ты профессионал. Я даже в некотором восхищении.
Хотя кое что меня интересует даже больше.
Сколько времени еще я буду принимать тебя.
Неужели и впрямь запаха твоей кожи, и исскуственной нежности глаз достаточно?... мне казалось, я избавился от своего комплекса нужности.
Значит... казалось?
Или я просто настолько жду его, что сохраняя и оберегая внутри замерший кусочек чего то, что живет только им, мне просто все равно. И нет дела ни до чего.
Бытовая разборка. Неподелившие что-то мать трехлетнего, стоящего неподалеку малыша, и мудак, сосед по общежитию. Ругань и вопли. Сильный удар и девушка отлетает прочь со сломанными ребрами. Прибегает дедушка малыша и вмешивается в разборку. Тяжелая черепно-мозговая, это итог для него. Кто-то вызывает отца мальчика. Драка вспыхивает с новой силой. Три ножевых ранения, сосед убегает, а пыльный асфальт жадно впитывает кровь. Женщина стоящая на коленях рядом с телом любимого. Даже не плачет. Шепчет только, тем кто становится слишком близко "лучше
бы меня". Море народа вокруг, не посмевшего вмешаться, прячушего облегчение ("слава богу, что не меня" за сочувственными гримасами. Как всегда опоздавшая милиция, всего-то на 10 минут.
...И маленький мальчик в сторонке. С растаявшим мороженным в хрупких ручках. И с недетским пониманием в светло-голубых глазах...
...Если бы меня спросили, с какой стихией можно сравнить этот голос, я без промедлений выбрал бы воду. Потому, что она также изменчива и непостоянна, ее переливы столь же завораживающе прекрасны. И столь же обманчиво нежны. И под зеркально чистой поверхностью, скрывается глубина...
Он то рвет барабанные перепонки четкостью и высотой линий, на грани истерики, безжалостно сметающего все на своем пути цунами, то иллюзорно ласков и покорен, как первый весенний ручеек, только что с большим трудом пробивший путь сквозь снег, и потому прозрачный, стыло-холодный и несущий в своих водах, осколки быстро тающих льдинок...
Он то ширится, споря с безбрежностью земных океанов, то смыкается до тонкости острой, режущей слух, струйки. Взметается вверх, неудержимостью штормовой волны и тут же расстилается, становясь безмятежной поверхностью лесного озера...
... Питер застыл в ожидании осени. Легкая серая дымка на фасадах зданий, не смотря на пытающиеся пробиться сквозь неё солнечные лучи. Прозрачно-голубоватые отблески на гранитно-черных волнах нахмурившейся в предвкушении холода Неве. Невесть откуда взявшиеся ледяные порывы влажного, пробирающего до ломоты в суставах осеннего ветра в теплом, почти горячем воздухе...
Наиболее подходящий сезон для этого города...
...и в воздухе щедро разлита душащей тяжелой волной... печаль...
Маленькая кофейня в центре города. Горячий аромат кофе по коже. Согревает. Отупляет. Тяжелые капли еще по летнему теплого дождя на огромном, в пол стены, окне. Скука...
Я снова пью отратительную остывшую темную гущу, и в который раз задаюсь вопросом. Зачем я опять согласился встретится с тобой?... Неужели мне настолько одиноко? Чтобы в который раз выслушивать твой односторонний и неинтересный мне монолог. Чтобы смотреть в окно с тоской, лишь изредка вставляя свои тихие реплики, которые ты все равно пропустишь мимо ушей...
Тебе уже давно нужен не я, а молчаливый слушатель твоих давно всем известных откровений. Даже не обязательно понимающий. Тебе даже этого не нужно. Только насильно скормить мне ложку за ложкой прогорклую массу своих воспоминаний. Половина из которых даже для тебя подернута дымкой. И я морщусь слушая в очередной раз, что мы были предназначены друг для друга судьбой. О какой судьбе речь? К черту такую судьбу.
... Идя по улице, и подставляя лицо теплому дожду, я даже не обернусь, чтобы посмотреть на твой силуэт в темном стекле окна...
...И дело вовсе не в том, что он меня не понимает. Просто опыта не хватает, чтобы оценить то, что я ему говорю. Вот и получается, что я рассыпаю бисер слов перед человеком, который пройдет по нему грязными ботинками и не заметит. Не из-за равнодушия. Просто для него это не бисер, а так... цветная пыль под ногами.
Впрочем я сам виноват. Надо видимо лучше подбирать людей перед коими стоит этот самый бисер метать. Или выбирать для метания вещи покрупнее бисера.