Только вот грустно.
И говорить не хочется вовсе, хочется молчать. Просто впитывать кожей тишину, разбавляемую едва слышным гудением кулера, да треском почти сгоревшей свечи. И чувствовать, как она забивает холодом каждую пору.
Хочется стать прозрачным, будто сделанным из тончайшего стекла сосудом. И чтобы пустота внутри его звенела, заполняя почти неслышным звуком мысли. Чтобы перестать ощущать даже самое себя.
И надеятся, что сомкнутые губы и в душе не позволят прорваться ничему, чему нет места снаружи. Хуже несвоевременности может быть только несовпадение граней душ, когда каждое соприкосновение не благо, а горькая и неизбежная боль.
Я знаю. Я просто трус.
Но я не смогу справится с этим в одиночку.
Но я не смогу справится с этим в одиночку.